- Мне неуютно. - Архангел поморщился, словно от боли и прищурился, вглядываясь в хорошо отрисованные лики соратников. Как один, подряд, стоят по левую и правую руку Истинного. Эдакий круг, взирающий на всех свысока, вперемежку с клинками, мерилами, лабарумами, ветками, весами, в стОлах, по каждому на брата. Но здесь их всего семь. Архангельская элита, если выражаться некультурно и панибратски.
- Архистратигу неуютно в доме Божьем? - не скрывая юморной ноты, улыбаясь во весь рот, отозвался Рафаэль.
- Эф-фи, меня смущает здесь все, начиная с тебя.
- То есть ни горечи, ни печали, ни скорби - одно смущение? - Рафаэль выпрямился, как струна, принял серьезный вид и повел крылом, открывая дорогу скорбящим людям, прижимаясь к стене. - Мой любимый брат, в тебе словно нет ничего святого!
Мизраэль слегка пригнулся, словно стены Храма и его потолок разом упали на плечи человеческого тела. Его лик выражал скорее заразительное любопытство, важный интерес, который вот-вот должен был раскрыться, стоит только посмотреть за икону и все встанет разом на свои места. - Слушай, ты зачем пришел? - внезапно обращает внимание собрат на брата. - Меня отвлекать или смертных успокаивать?
- Не от чего тебя отвлекать, разве что от встречи с Самаэлем, но он в близ лежайщее время не появится. Я тебе этого не говорил. - осекся Рафаэль и помрачнел.
- Ты Священника местного знаешь? От последних поминальных речей меня едва не вывернуло гневом на "Отца Церкви". Достоял только в память Души и родственников. Но халатность! Какая наглость..

Внезапная тишина обрубила разговор. Стало настолько невообразимо тихо, что было слышно, как помещение дышит.
Посреди иконостасов, за алтарем появляется тучный Священнослужитель в черной рясе, покрытой сверху расшитой серебряной ризой. Волосы заколоты в небольшой хвост, на лице ухоженная длинная борода. На вид ему не более сорока. Его взгляд упал на сгорбленного Мизраэля в человечьем лице и на стоящего рядом Рафаэля. Все замерли, хоть картинку рисуй.
- Он тебя видит. - не то спрашивая, не то утверждая, шепчет Мизраэль, и взгляд его становится еще более подозрительным.
- Да быть не может. - аккуратно и медленно складывая за спиной крылья отвечает замерший Архангел. - С чего бы простому смертному видеть меня, без моего ведома.
Немая пауза затягивается. И только горе помогает Священнику остаться незамеченным. Грузчики устраивают поудобнее шестигранный гроб на подставках, диакон раздает скорбящим свечи и помогает их зажечь - все идет своим чередом, и только два лика стоят, в непонимании, а Священник в неведении. Как три разрозненных дерева посреди поля: и подойти никак, и дальше разрастаться в лес не получится.